Альтернативное интервью

- Алиса Михайловна, Вы у нас впервые. Хотелось бы узнать о впечатлениях от ребят, от всей атмосферы?

 -Я у вас впервые в качестве судьи. Это очень странное ощущение, потому что «Умницы и Умники» — это одна из программ, которую любишь, смотришь. Она кажется тебе родной. Когда же ты впервые оказываешься на съемках и наблюдаешь за процессом изнутри, ощущение, конечно, совершенно иное. Но ощущение это очень тёплое: ты видишь, что это не просто съёмки программы, это некая принадлежность к семье Умниц и Умников. Семье, которая связывает людей на каком-то этапе жизни и, в общем, наверное, остаётся надолго или навсегда.

Ребята, конечно, совершенно замечательные, яркие! У нас сегодня была тема, связанная с театром, и, надо сказать, что все участники по-своему театральны, конечно. Это какое-то очень искреннее, очень настоящее обаяние. Притом, что отвечали они на весьма сложные вопросы. И справились! И ответили! Или же предполагали в нужную сторону, что тоже требует определенной смелости и тоже достойно уважения.

- Если бы в детстве Вам выпала возможность принять участие в Олимпиаде, воспользовались бы шансом стать частью этой самой семьи «Умниц и Умников»?

- Если честно, я вообще страшно волнуюсь! Я бы страшно волновалась! (смеется)

Мои родители — учителя, я все детство жила в атмосфере экзамена. И, естественно, когда одноклассникам нужно было прочесть или освоить лишь лекцию, то мне, в общем, надо было изучить монографию (смеется). Поэтому у меня есть, конечно, комплекс отличницы и страшная боязнь ошибиться, что неправильно.

С этим надо бороться, и я, в общем-то, борюсь с этим всю жизнь! Именно поэтому я с восхищением смотрела сегодня на ребят-участников: они очень смелые, очень открытые, они молодцы!

- То есть перфекционизм — это всё-таки плохо? 

- Это и плохо, и хорошо, как многое в нашей жизни. С одной стороны, перфекционизм тебя саму очень дисциплинирует — это всё-таки требование к себе во многом. По крайней мере, для меня. 

С другой стороны, в какие-то моменты, когда жизнь, может быть, и позволяет где-то немного ослабить контроль, отдать на волю случая, ты никогда не можешь это сделать: всё время пытаешься как-то доконтролировать, доделать — «во всём дойти до самой сути» (смеется).

В общем, здесь есть и плюсы, и минусы. И больше, наверное, всё-таки плюсов, как мне кажется, потому что во всех делах всё-таки тщательность взгляда и подхода, на самом деле важна.

- Это верно. Алиса Михайловна, Вы — выпускница Финансового университета при Правительстве России, государственный деятель и… театральный критик. Как так получилось?

- Театр вошел в мою жизнь с детства. В общем, началось все довольно, наверное, смешно: родители меня каждые выходные водили в театр. Это был такой «ритуальный» поход в театр (улыбается): были сборы, была сумочка, с которой меня маленькую выводили в свет. Это стало совершенно необходимым элементом жизни.

С каких-то смешных детских спектаклей, типа «Золотой цыплёнок», я помню, началась моя любовь к театру. Там играл совершенно замечательный, большой и интересный актёр, ныне покойный, к сожалению, Михаил Васильевич Асафов — ведущий актёр Владимирского драматического театра. 

А потом, знаете, когда мы что-то однажды полюбим, и даже если даже на какой-то период своей жизни это отпустим, оно всё равно потом вернется. Говорят, настоящая любовь не проходит никогда! И это правда: к старшим классам школы я точно понимала, что мне очень хочется заниматься театроведением. Именно театроведением, наверное, даже, не театральной критикой, потому что театроведение — это такая вещь, которая состоит ещё и из театральной истории, как обязательного элемента. Театральная критика же — это фиксация современности.

Мне был интересен театр, и вернулась я к этой мечте довольно поздно — после школы не было возможности сразу поступать в ГИТИС — так сложились семейные обстоятельства. Хотя я уже тогда читала всех наших самых авторитетных советских, русских театроведов, собирала театральную библиотеку. 

Фактически к этой своей мечте я вернулась через 20 лет.

Работая на тот момент министром культуры Владимирской области, я тайком поступала в ГИТИС — сдавала экзамены и, уже когда сдала, объявила, что я теперь я еще и студентка! (улыбается) И дальше у меня были пять лет абсолютно счастливой жизни в ГИТИСе, которую, в общем, мне приходилось совмещать с моей основной работой. Это было большим счастьем, глотком свежего воздуха! И по сей день это, по сути, так: театр во многом для меня глоток свежего воздуха.

- Прекрасные слова! Среди московских театров есть любимый? 

- Да, театр «Около» — полное название «Около дома Станиславского». Его возглавляет Юрий Николаевич Погребничко. Это совершенно маленькая сцена — около ста зрительских мест. Когда ты попадаешь в этот театр, становится абсолютно неважно, что происходит вокруг — «Около» живет своей внутренней жизнью, развивается по каким-то своим в лучшем смысле этого слова театральным законам.

Когда я пришла туда впервые, у меня было ощущение, что я вообще не хочу ходить в другие театры.

Это неправильное ощущение для театрального критика и журналиста (смеется), но тем не менее это тоже была любовь! Причем, когда зритель попадает в «Около», как правило, сразу же на первом спектакле становится понятно, его это театр или нет. Если ты чувствуешь, что это твой театр, ты быстро становишься членом этой театральной семьи.

За что я еще очень люблю этот театр — это за то, что там можно смотреть все спектакли подряд, и не по одному разу, как некое сквозное действо. Этот театр с тобой постоянно говорит — вы находитесь в длящемся диалоге: в одном спектакле ты находишь какие-то отголоски спектаклей прежних. Это какой-то единый волшебный театральный мир, который Юрий Николаевич Погребничко умудряется сохранять на протяжении уже целого ряда лет, вопреки всем ветрам истории и современности. Этот коллектив живет именно по внутритеатральным законам.

- Театр столицы чем-то отличается от театра региона?

- По-разному. Театральная жизнь в регионах очень насыщенная. Неравномерно, конечно: где-то театральное дело живет и развивается очень активно, где-то, может быть, не так… Например, если мы говорим о современной драме и развитии современной драматургии, то Вам всегда назовут Екатеринбург как один из её центров. Там, в Сибири театральная жизнь очень живая, очень насыщенная. В старых русских городах с такими традиционными репертуарными театрами имеется своя традиция, длящаяся по счастью по сей день.

В Москве театров просто больше, здесь жизнь театральная более кипучая, более разнообразная. Зрителю везёт, потому что он может видеть очень многое, очень разное! 

Фестивальная жизнь тоже очень насыщенная. Сейчас (на момент записи интервью — в феврале 2025 года) в столице предстоит Чеховский фестиваль, и ты понимаешь, что у москвичей будет возможность увидеть какие-то вещи, которыми, конечно, люди в городах, к сожалению, всегда могут насладиться. 

Смотреть в записи — это, конечно, совершенно не то, потому что театр — это живое искусство. Хотя мы, в общем, с удовольствием пересматриваем записи спектаклей Товстоногова, спектаклей «ефремовского» МХАТа. Из записей ты понимаешь что-то про метод этого режиссера, про его манеру «говорить», однако той самой атмосферы у тебя все равно, к сожалению, нет. 

Сегодня в программе шла речь про премьеру спектакля «Принцесса Турандот» — на ней я бы очень хотела оказаться, если бы можно было перемещаться во времени. Таковых премьер несколько. С этой же премьеры фактически началась история «Современника». Там играли еще совершенно юные в последствии мэтры, а потом — практически до четырёх часов утра шла дискуссия с публикой про этот спектакль! В такие театральные мгновения очень хочется попадать. В них хочется оказываться!