Альтернативное интервью

- Ярослав Львович, Юрий Павлович Вяземский работает на Вашем факультете. Что это значит для Вас?

- Вы очень точно определили масштабность стоящей передо мной задачи, но упустили одно маленькое обстоятельство, один маленький нюанс: дело в том, что уже более 30 лет назад я испытал на своей шкуре роль студента Юрия Павловича. Причем на тот момент еще даже не кандидата наук, а аспиранта. Я однажды очень пылко спорил с ним на экзамене, у меня сорвалась оценка «отлично», я получил только «хорошо». Поэтому если бы Вы разрешили мне пошутить, я бы пошутил и сказал, что последние двадцать лет я мщу Юрию Павловичу за два-три года, когда я был в роли студента, а Юрий Павлович – преподавателя (смеется).

Если говорить серьезно, то с ним никогда не бывает скучно! Для меня это самое главное!

А если говорить совсем уж серьезно, то я считаю, что самое важное качество любого образованного человека и, кстати, журналиста, – это чувство иронии и самоиронии. И того, и другого у Юрия Павловича не отнять, а наоборот этому можно поучиться. 

- Какой Юрий Павлович преподаватель?

- Очень строгий! Очень строгий! Причем любой студент, он же всегда психолог в отношениях со своим преподавателем: здесь можно изобразить заинтересованность, вот этому преподавателю можно задать пару умных вопросов и вообще больше не готовиться к его семинарам, потому что наверняка он поставит на тебе клеймо знатока своего предмета и строго с тебя спрашивать не станет. С Юрием Павловичем никогда не срабатывали эти шаблонные приемы. Всегда нужно было быть начеку. На самом же деле самый простой способ найти с Юрием Павловичем общий язык – это хорошо знать предмет, который он у тебя ведет. Что уж греха таить – наверное, это правильный и единственно правильный вариант поведения для настоящего учителя. 

- Олимпиаде «Умницы и Умники» 32 года, 24 из которых Вы с ней.

- Да, действительно, я дебютировал здесь, в этой программе, будучи ещё заместителем декана нашего с Вами факультета Международной журналистики. 

- Как менялась программа? Может, атмосфера?

- Самое интересное, что эти изменения ты понимаешь только с годами, отлистывая фотографии в своем гаджете (хотя первые из них, конечно, не сохранились – гаджетов ведь тогда еще не существовало). Смотришь: надо же – совершенно другой дизайн студии, другие дорожки, мы тоже немножко изменились за это время. 

Но, сейчас скажу печальную вещь, даже грустную. Сегодня одна из наших с Вами коллег сказала эту фразу, и я подписываюсь под каждым её словом: «Очень не хватает Татьяны Александровны». Очень не хватает. Конечно, она незримо с нами. 

Времена меняются. Что-то меняется в нас. Мне кажется, что сохраняется желание детей правильно отвечать на вопросы (подчеркну: желание, потому что, может быть, не всегда у них хватает на это знаний, готовности и умения собраться). Желание есть – это совершенно очевидно! 

Я буквально на днях рылся в документах на своём компьютере, и наша внутренняя сеть МГИМО показала несколько фотографий как раз двадцатичетырехлетней давности. Как-то так получилось, что несколько программ подряд мы оба с Владимиром Романовичем (В.Р. Легойда - прим.ред.) сидели в Ареопаге. Конечно, ты чувствуешь, что ностальгия нахлынула… По этому поводу один замечательный петербургский бард Александр Дольский как-то сказал: «И каждый из них – мой давнишний портрет, но вспомните старые фото –меняются ракурс, одежда и свет, и в нас изменяется что-то».

В то же время, когда ты приходишь сюда, чувствуешь атмосферу программы. Если кому-то хоть раз посчастливилось оказаться по эту сторону экрана программы «Умницы и Умники», они понимают, что такое внутренняя кухня. Здесь всё по-прежнему живо, энергично, очень творчески! Ни на намека на какую-то усталость! 

Юрий Павлович молодец! И эта его энергия передается ребятам, которые участвуют в программе, а уж что говорить про Ареопаг! (улыбается)

- Если бы Вам в свое время выпала возможность оказаться по другую сторону Ареопага, согласились бы? 

- Дорожка была бы, конечно, красная: отмучился и пошёл! Даже, наверное, я бы не пошел Ва-банк. Наверное, если бы совсем не знал о формате программы, то почему бы нет. Сейчас если бы мне предложили, я бы задумался… (улыбается)

Мы сегодня вспоминали Николая Луганского. Я совсем недавно смотрел интересное интервью с ним. Он сказал, Что когда тебе 18-20, ты обязан участвовать в конкурсах. Пускай ты проиграешь, но это будет очень хорошая школа. Когда же тебе за 30, в конкурсах тебе лучше не участвовать, потому что творческая личность не всегда адекватно может оценить масштаб состязания. Именно поэтому, делать нужно то, в чем ты действительно мастер. Я ни в коем случае не хочу ставить себя на один уровень с Николаем Львовичем, но я бы задумался над таким предложением, если бы мне сделали его сейчас (улыбается). Если бы 30,40 лет назад, да даже 25, – а почему бы нет?!