Альтернативное интервью

- Александр Сергеевич, изменилось что-то с Вашего первого визита к нам?

- Выбор темы, в которой ты являешься специалистом, с одной стороны, проще, с другой – сложнее. Проще в том смысле, что ты понимаешь,  о чем идёт речь. А сложнее в том, что сказать коротко – значит заведомо упростить и, соответственно, изменить ритм общения аудитории, который достаточно сложно регулировать. Если сравнивать первую передачу с моим участием и нынешнюю, то я значительно больше узнал о, так скажем, «закулисной» стороне. То, чего на экране уже не будет. Чтобы на экране увидеть то, что действительно вызовет интерес, в этой подготовительной работе существует очень много приемов. Это произвело на меня большое впечатление! Для меня было неожиданно и то, как всё это открывается для самих ребят. Они, конечно, немножко зажимались. Но очевидно, что каждое действие выверено многолетней практикой и не вызывает вопросов. 

Ну и, как я говорил уже в своих комментариях в программе, на мой взгляд, есть некоторая возможность развития на музыкальном материале, возможность оживить общение. Ведь можно сделать акцент не на стратегии «знаешь или нет».  Всё ли ты учёл, чтобы сделать шаг, приближающий тебя к правильному ответу?  Впереди у программы ещё очень большой путь. Может, мои замечания можно будет и учесть. 

- Во время агона Юрий Павлович неоднократно говорил о своём опыте учебы в музыкальной школе, о консерватории. Расскажите, пожалуйста, как Ваш путь в музыке складывался? Вас привели родители? Как это было?

- Совершенно нестандартно, потому что в моей семье не было музыкантов. И было упущено много времени к тому моменту, когда обратили внимание на то, что есть и абсолютный слух, и любовь к музыке. Мне уже было почти 10 лет. Ну и, соответственно, именно тогда я и начал заниматься на скрипке. Мы жили в Ленинграде тогда. У моих сверстников были совсем иные увлечения. Я же учился параллельно и в обычной школе, и в начальной музыкальной. С тех времён у меня безграничное уважение к детским школам искусств. Ведь они дают колоссальную возможность понять, есть ли у тебя какие-либо данные. И если да, идти по этому пути дальше. И я пошёл. Сначала поступил в «десятилетку» Гнесинскую. Там есть конкурсный принцип, и после 8го класса кто-то отсеивается, а кого-то принимают. Меня взяли. Хотя скрипка и была моей большой любовью, я сразу понял, что с ней место только в оркестре. Мне же хотелось чего-то масштабнее, потому что оркестр, всё же, поглощает. Оркестровая жизнь - «жизнь на всю жизнь». Поэтому я за год экстерном закончил училище при Консерватории как музыковед, как теоретик. Это направление у меня тоже сразу очень хорошо пошло. Дальше закончил Консерваторию. Будучи студентом 4го курса, меня уже пригласили преподавать в Гнесинское училище. Мои ученики были не намного меня моложе. Потом аспирантура, две диссертации… 

- Спасибо, что поделились! Вы сказали, что сейчас музыкальные школы дают большое количество шансов юным талантам. Но, однако, помимо них сейчас существует большое количество различных фестивалей и конкурсов. Туда приходят даже совсем маленькие дети, выступающие на свой страх и риск. Не нужно ли немного «придерживать» их детство? Дать им его прожить, прежде чем выпускать их на большую сцену?

- У меня всегда было сомнение на этот счёт. С одной стороны, если детство изначально замкнуто в рамки, к которым ребёнок привык, то и дальше он иначе жить не может. Первые шаги всегда «из-под палки». Но потом это уже естественное жизненное самоопределение. И более того, отклонение от этого курса наносит травму. Психологически сложно. Те же отборы после 4го и 8го класса музыкальной школы. Если тебя отсеют, готов ли ты к другому сценарию в своей жизни? Ведь тот набор дисциплин, который предлагается в музыкальной школе, исключает возможность перехода в другую сферу: точных наук, инженерии и т.д. В этом есть проблема. Музыкальный мир достаточно широк и найти себе в нем место, в принципе, возможно. Но не всегда это место будет соответствовать твоим ожиданиям. Ну и потом, есть ещё одна очень жёсткая «среда обитания» - родители. У них амбиции в отношении своего ребёнка обычно ещё выше. И это очень деформирует личность ребёнка. 

- И заключительный вопрос. Если позволите, я обращусь к словам Чайковского. Он сказал, что «… мало обладать талантом, слепой неразъясненной силой инстинкта, нужно уметь надлежащим образом направить свой талант». В данном случае вопрос о том, важен ли талант или это умение устроиться в жизни, выбить себе место под солнцем?

- Чайковский действительно об это не только говорил, но и очень много размышлял. У него были проблемы, большие проблемы. По некоторым вопросам он очень комплексовал, казнил и ставил себя ниже многих композиторов. Это было. Но последний период его жизни стал всеобщим признанием. Он был признан всюду! Его позвали открывать Карнеги Холл. На этом этапе у Чайковского уже не было никаких внешних травм. Но росла другая – внутренняя. Его Шестая симфония – практически предсмертное произведение, после которого неизвестно что дальше делать. Найти себя и направить себя – проблема, которую он решал всю жизнь. 

- Так получается, умение встроиться в жизнь всё же важнее таланта?