Интервью с судьей

- Что для Вас Древний Рим?

- В первую очередь – эталон политической культуры. И все политики мира хотят быть как Октавиан Август: абсолютная власть, при том, что все ее любят и при том, что соблюдены абсолютно все формальности, будто бы ее и нет. Удивительное сочетание! Октавиан был одним из немногих, кто извлекал уроки из истории и установил «Августов мир» на два столетия Римской державы. 

- Циклы, о которых в 40-ом году говорили римляне… Что один цикл уходит, начинается другой. Одно поколение сменяется другим. Железный век переходит в Золотой. Как к этому циклическому восприятию истории Вы относитесь?

- Я считаю, что это действительно имеет место. Как раз те поколенческие разрывы, которые происходят в позднее время, когда идет варваризация элиты, потеря той «белой кости», которая, по сути, вырезается в гражданских войнах и которую, как птицу Феникс, спасал Рим, воюя в Пунических войнах на два-три фронта…

- А откуда эта «победительность» Рима?

- Она изначалальна. 

- Это в крови?

- Абсолютно верно, в крови, в менталитете. А потом постепенно, конечно, став гегемонами, начинается изнеженность, начинается влияние Востока…

- Но Август ведь – Золотой век? А там влияние Востока ощущается вовсю… И это не особо мешало…

- Что показывают историки… Рим периода расцвета, периода правления Августа – это высоко урбанизированное государство. И то, что производили рабы на больших плантациях – всё шло на потребу городам. То есть, это – уникальная модель, когда не была развита промышленность, но высокоразвитая цивилизация была именно городской. 

- Меня знаете еще что поразило, когда я стал размышлять… Во времена Августа совершенно четко происходит сражение между Европой и Азией. Или Азией и Африкой…

- Но потом-то Запад уходит на Восток, возникает Восточная Римская империя. И она переживает Западную. И она становится Византией. 

- То есть, у меня неправильное впечатление о том, что когда возникает конфликт между Западом и Востоком, то Запад всегда выигрывает?

- Ну, вопрос дискуссионный. Мне кажется, что тут можно посмотреть в разных ракурсах. В протяженной временной длительности не всё так однозначно. 

- Скажите, а Золотой век у нас, в России, был?

- Вспоминаются, наверное, времена Екатерины Великой, после победы над Наполеоном. Он не был таким уж длинным. Все равно, всё время что-то происходило. 

- То есть, эти циклы – не для нас?

- Я бы сказал, что они укорачиваются. Еще, пожалуй, под понятие Золотого века подходит Брежневская эпоха. В учебнике я ее некоторым образом сравниваю с «Августовским миром». 

- А сейчас какой век?

- Погодите, сейчас – пока еще современность, а не история. Поживем немножко – увидим. 

- Ну и вопрос, который меня очень интересует. Вы занимаетесь всемирной историей. Какова роль России во всемирной истории?

- Сейчас выйдет учебник под моей редакцией. Вот там как раз показано, как тренды мирового развития сопрягались с логикой внутреннего развития страны. И были периоды «открытия» и «закрытия», так же, как и периоды влияния и автономного существования. Но это всегда была некая альтернатива развития, которую демонстрировала наша страна. По-разному можно относиться к разным периодам. Было и плохое, и хорошее. Но в мире, пожалуй, всего несколько стран, которые могут демонстрировать подобные модели глобального развития.